Не рубил, а резал: вся правда о мече русского богатыря

Миф о богатырском клинке: почему Илья Муромец не рубил врагов рельсой

В сознании каждого, кто вырос на русских сказках и былинах, прочно засел образ богатыря. Это огромный мужик с окладистой бородой, сидящий на коне размером с небольшого слона и держащий в руке меч-кладенец. Меч этот, как правило, размером с железнодорожный рельс, весит пудов этак пять, и им богатырь одним махом сносит головы Змею Горынычу или укладывает вражескую рать штабелями. Картина красивая, патриотичная, но к исторической реальности имеющая такое же отношение, как драконы к палеонтологии. Настоящий древнерусский меч был совсем другим. И, что самое обидное для мифотворцев, он вообще не был главным оружием на поле боя.

Первое и главное заблуждение — массовость. В фильмах и на картинах мечами размахивает чуть ли не каждый второй воин. В реальности же меч был элитарным, статусным и чертовски дорогим оружием. На протяжении веков основным инструментом решения споров для простого русского воина, ополченца из смердов, был боевой топор или копьё. Это логично. Топор — вещь в хозяйстве универсальная: им и избу срубить можно, и супостату голову проломить. Копьё — дёшево в производстве и эффективно в строю. А вот меч — это вещь узкоспециализированная, сложная в изготовлении и требующая дорогого сырья, которого на Руси всегда не хватало. Поэтому позволить себе хороший клинок мог только профессиональный воин — князь, боярин или старший дружинник. Для них меч был не столько оружием, сколько символом власти, знаком принадлежности к военной аристократии. Как дорогой швейцарский хронометр для современного бизнесмена.

Именно поэтому археологи находят так мало мечей. Их в принципе было немного. К тому же, это была невероятная ценность, часто самая дорогая вещь в наследстве. Положить такой артефакт в могилу вместе с покойником было верхом расточительства. Это как сегодня закопать вместе с дедушкой его новенький «Мерседес». Иногда так делали, особенно в языческие времена, но чаще всего клинок переходил от отца к сыну, служа верой и правдой нескольким поколениям. Он был семейной реликвией, а не расходным материалом. Так что, когда очередной «эксперт» заявляет, что раз мечей находят мало, значит, и воевали предки плохо, он просто не понимает экономики Раннего Средневековья. Мало находят не потому, что не было воинов, а потому, что воины были практичными и не разбрасывались состоянием.

Скандинавский импорт и русская смекалка: анатомия клинка

Так каким же он был, этот статусный и редкий клинок? Чтобы понять это, нужно забыть о фэнтезийных дрынах и посмотреть на север. Древнерусский меч не родился из ниоткуда. Он — прямой потомок меча эпохи викингов, который, в свою очередь, является эволюцией общеевропейского каролингского меча, а тот — дальний родственник позднеримской спаты. Путь из варяг в греки был не только торговым, но и технологическим. Вместе с товарами, воинами и князьями на Русь пришёл и самый совершенный на тот момент тип клинкового оружия.

Типичный древнерусский меч IX-XI веков был прямым, обоюдоострым, с широким долом (канавкой для облегчения и придания жёсткости) и общей длиной около 90 сантиметров. Весил он на удивление немного — от 1 до 1,5 килограмма. Это было лёгкое, прекрасно сбалансированное оружие, рассчитанное на одну руку. Им можно было фехтовать часами, не уставая. Клинок был действительно несколько шире, чем у многих европейских аналогов, но не из-за любви к гигантизму, а из суровой необходимости. Качество местного, болотного железа было невысоким. Чтобы сделать клинок прочным и уберечь его от поломки, его приходилось делать чуть массивнее.

Но не стоит думать, что русские кузнецы были какими-то отсталыми ремесленниками. Как раз наоборот. Работая с посредственным сырьём, они достигли невероятных высот в металлургии. Чтобы создать хороший меч из плохого железа, они использовали сложнейшие технологии сварки. Клинок ковался по принципу многослойного пирога. В сердцевину шла мягкая, вязкая сталь, которая не давала мечу сломаться. А на лезвия наваривались полосы из твёрдой, высокоуглеродистой стали, которые можно было заточить до бритвенной остроты. Часто использовалась технология «узорчатой сварки», когда полосы металла с разным содержанием углерода перекручивались и проковывались вместе, создавая на поверхности клинка красивый узор. Это было не для красоты. Такая структура делала клинок одновременно и твёрдым, и упругим — идеальное сочетание для суровых русских зим, когда обычная сталь могла стать хрупкой и лопнуть на морозе.

Главной же особенностью раннего русского меча была его «рубящая» специализация. В отличие от позднего Средневековья, доспехи на Руси были относительно лёгкими — в основном кольчуги и кожаные панцири. Пробивать стальные плиты не требовалось. Поэтому основной задачей меча было не колоть, а рубить и резать. У многих клинков того периода остриё было даже не заточено, а просто скруглено. Вся мощь и баланс оружия были рассчитаны на хлещущий, рубящий удар с коня. Это было идеальное оружие для тех условий — быстрое, смертоносное и эффективное против легкобронированного противника.

Кузница или рынок? Проблема производства

Несмотря на высокое мастерство местных кузнецов, производство мечей на Руси так и не стало по-настоящему массовым. Проблема была всё в том же — в сырье. Добыча и обработка болотной руды — процесс трудоёмкий, а на выходе получается не так уж много качественного металла. Поэтому, как и сегодня в высокотехнологичных отраслях, Русь была глубоко интегрирована в международный рынок.

Самые лучшие, самые престижные клинки были импортными. Главным поставщиком «брендовых» лезвий была долина Рейна во Франкском государстве. Тамошние кузнецы, особенно из Ульфберта и Ингельрии, создавали клинки из высококачественной тигельной стали, которая по своим свойствам приближалась к легендарному булату. Эти клинки были невероятно дорогими и ценились на вес золота. Они попадали на Русь через Скандинавию по великому торговому пути. Часто на Русь привозили не готовый меч, а только клинок — самую сложную и ответственную часть. А уже местные мастера одевали его в дорогую рукоять, создавая уникальное произведение искусства.

Археологические находки это подтверждают. В знаменитых гнёздовских курганах под Смоленском, одном из крупнейших центров эпохи викингов, находят как мечи полностью скандинавского или франкского производства, так и клинки-«полуфабрикаты». Это говорит о том, что на Руси существовали крупные оружейные центры, где работали и местные, и пришлые скандинавские мастера, которые собирали, чинили и украшали оружие.

Помимо импорта готовых изделий, Русь закупала и сырьё. Высококачественная сталь в виде криц (кусков металла) привозилась из Скандинавии и Средней Азии. Из неё уже местные кузнецы, используя свои сложные технологии сварки, ковали клинки, которые, может, и уступали лучшим рейнским образцам, но были на порядок лучше тех, что можно было сделать из местного болотного железа. Таким образом, древнерусский меч — это продукт международной кооперации. Европейский клинок, скандинавский дизайн, русская сборка и украшение. Это было оружие космополитичное, как и сама правящая элита Киевской Руси, в жилах которой текла и славянская, и варяжская кровь.

Рукоять как паспорт: больше чем просто оружие

Если клинок меча был его функциональной, рабочей частью, то рукоять — это был его паспорт, его визитная карточка, его произведение искусства. Именно в отделке рукоятей русские и скандинавские мастера проявляли всю свою фантазию и мастерство. Клинок мог быть стандартным, но рукоять всегда была индивидуальной, отражая статус, богатство и вкус своего владельца.

Рукоять состояла из нескольких частей: гарды (перекрестья), рукояти и навершия (яблока). И каждая из этих деталей богато украшалась. Их отливали из бронзы, серебра, а иногда и золота. Их покрывали сложнейшими орнаментами в «зверином стиле», с переплетениями фантастических животных, драконов и змей. Часто использовалась техника инкрустации — в бронзовую или серебряную основу вбивались полоски из других металлов, создавая затейливые узоры. Рукояти обматывали серебряной или золотой проволокой, украшали драгоценными камнями.

Навершие меча было особенно важной деталью. Оно не только служило противовесом клинку, обеспечивая правильный баланс, но и было главным элементом декора. Формы наверший менялись со временем, и по ним историки-оружиеведы, как по годовым кольцам на дереве, определяют тип и возраст меча. В X-XI веках были популярны сложные, трёх- или пятичастные навершия, украшенные серебряной насечкой. Это было прямое влияние скандинавской оружейной моды.

Меч был не просто инструментом для боя. Он был сакральным предметом. На мечах клялись, заключая договоры. Меч был символом княжеской власти и правосудия. Потерять меч в бою было страшным позором. В «Слове о полку Игореве» князь Игорь, попав в плен, сокрушается не столько о поражении, сколько о том, что променял свой золотой княжеский престол на «седло кощеево», а свой меч — на участь раба. Для воина той эпохи его меч был его честью, его душой, его продолжением. И чем богаче и красивее была его рукоять, тем выше был статус и громче слава его владельца.

Эволюция под давлением: как доспехи изменили меч

Военное дело — это вечная гонка вооружений. Как только появляется новое средство защиты, тут же изобретается новое средство нападения, чтобы его пробить. Эволюция древнерусского меча — наглядное тому подтверждение.

В XII-XIII веках на полях сражений Европы и Руси происходят большие изменения. Доспехи становятся всё тяжелее и надёжнее. На смену простым кожаным панцирям и кольчугам приходят усиленные бригантины, а затем и первые элементы латной защиты. Прорубить такой доспех старым, широким мечом становилось всё сложнее. Потребовалось новое оружие.

И меч начал меняться. Он стал длиннее и тяжелее. Появляются полуторные мечи, которые можно было держать как одной, так и двумя руками, чтобы нанести более мощный удар. Их длина увеличивается до 120 сантиметров, а вес — до 2 килограммов. Но главное изменение коснулось клинка. Он становится более узким, гранёным, с ярко выраженным и остро заточенным остриём. Из преимущественно рубящего оружия меч превращается в рубяще-колющее. Теперь его главной задачей было не прорубить доспех, а найти в нём уязвимое место — сочленение, щель в забрале — и нанести точный, сильный колющий удар.

Меняется и техника фехтования. Она становится более сложной и изощрённой. Вместо простых рубящих ударов с размаху появляются уколы, финты, работа с дистанцией. Меч становится более универсальным инструментом.

Вместе с конструкцией меняется и география производства. Если в Раннем Средневековье Русь была активным участником общеевропейского оружейного рынка, то после монгольского нашествия её пути с Европой начинают расходиться. Производство сложных мечей на Руси приходит в упадок. Их всё чаще и чаще начинают импортировать из Западной Европы, в основном из немецких оружейных центров, таких как Пассау и Золинген. В то же время на южных и восточных рубежах всё большее влияние приобретает сабля — лёгкое, изогнутое оружие, идеально подходящее для конного боя в степи.

К эпохе Куликовской битвы меч на Руси уже не был тем «скандинавским» клинком, что был во времена Владимира Святого. Это было уже другое, более тяжёлое и универсальное оружие, приспособленное к новым реалиям. Но его золотой век подходил к концу. Вскоре его окончательно вытеснит сабля, а затем и огнестрельное оружие. Но образ меча, символа княжеской власти, воинской доблести и независимости, навсегда останется вписанным в культурный код нации, пусть и в сильно приукрашенном, сказочном виде.